Accio!

Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть, еще секунда - и сердце разорвется на миллионы осколков. Иногда я чувствую, что через мгновение жаждущая освобождения душа вырвется из ноющей груди. И больше не будет боли. Иногда я закрываю глаза и представляю, что умер. Это так легко. Просто перестать дышать. Минута, другая, третья, горло перехватывает, и глаза открываются против воли, и тогда я заставляю себя сделать вдох. Потому что я не могу умереть сейчас. Я хочу вспомнить… пережить еще раз все,
что случилось. А потом… я знаю, ты бы хотел, чтобы я жил. Но тебя я люблю больше, чем жизнь. Иногда я слышу твои шаги на лестнице и бросаюсь туда, забыв о постельном режиме, что мне прописали врачи. И потом, слушая их неодобрительно-жалостливое ворчание, я начинаю ненавидеть этих глупых людишек. Что они знают? Что они знают о том, что произошло в действительности. Никого из свидетелей не осталось в живых… кроме меня. Но разве я жив? Разве это жизнь? Иногда я смотрю в грязное, мутное окно и вижу там тебя. Я понимаю – это глупо, но я выбегаю во двор и зову тебя. Я кричу, пока не пропадает голос, пока не приходят эти люди в белых халатах и не уводят меня. А ночью, лежа на больничной койке, тщетно пытаясь уснуть, я вспоминаю. И еще ни разу я не мог вспомнить все. Словно подсознание защищает меня, потому что воспоминания приносят слишком сильную боль. Смертельную. Но это и хорошо. Сам того не осознавая, я хочу вспомнить, хочу, чтобы эта боль осталась со мною навсегда. Потому что, когда я чувствую ее, я понимаю, что все еще жив. Я знаю, что еще несколько секунд и память проснется. Сегодня я вспомню все, клянусь. А завтра мы уже будем вместе, веришь?
…Я помню, как мы познакомились. Нет, это произошло вовсе не на первом курсе, как считали все окружающие. Тогда я знал лишь твою оболочку – жестокую, властную, которую я так ненавидел. И я еще думал, что хорошо изучил тебя за эти шесть лет. Кретин. Нет, я помню, как мы познакомились по-настоящему. Это было на шестом курсе, в конце года. Когда я увидел, как ты плачешь в туалете для девочек. В тот день Миртл стала свидетельницей уникального события: Гарри Поттер утешал Драко Малфоя. Это было странно даже для меня. Но самое странное заключалось в том, что ты не оттолкнул меня тогда, ты принял протянутую руку помощи и рассказал все о замыслах Темного Лорда. Наверное, ты больше не мог держать все в себе. У тебя ведь было такое светлое сердце, его не могла очернить даже Темная Метка, навсегда впившаяся в твою белоснежную кожу. В тот день, перед входом в Тайную Комнату ты выплакивал мне все свои обиды, все унижения, всю боль за эти шесть долгих лет. И когда я осторожно коснулся губами твоих влажных соленых губ – это было правильно. Ты тоже почувствовал это, верно? Поэтому ты и ответил мне тогда, поэтому мы встречали закат, а затем и рассвет в твоей комнате, на твоей постели. Нас не волновало, что скажут окружающие, мы просто наслаждались этими солнечными днями, забыв о том, что день не вечен – за ним приходит ночь.
И однажды ночь пришла и забрала тебя у меня.
Это было в мае, помнишь? Начались выпускные экзамены, а мы все никак не могли найти время для подготовки. Это очень злило Гермиону, которая хоть и не одобряла наших отношений, но слишком любила меня, чтобы осуждать. В отличие от Рона, который так и не понял, почему я выбрал тебя. А знаешь, я и сам не могу понять – почему? Мы же с тобой абсолютно разные, неужели верно то, что противоположности притягиваются?
У нас начинался экзамен по Зельям, ты подсел ко мне. Снейп не возражал, хотя я видел, как нахмурились его брови. Ты посоветовал мне готовить зелье невидимости. «Чтобы неслышно и незаметно пробираться ко мне в спальню», - сказал ты и легко чмокнул меня в губы, пока профессор отвернулся. Ближе к концу урока, когда мое зелье уже было готово – благодаря тебе, - отовсюду стали раздаваться тихие хлопки. Ученики повскакивали со своих мест, хотели выбежать из класса, но уже через несколько секунд здесь было полно Пожирателей. Я успел разглядеть лицо Беллатрикс и Люциуса, прежде чем на нас обрушился ад. Везде мелькали ядовито-зеленые вспышки и раздавались Непростительные проклятья.
Ты среагировал мгновенно, думаю, ты знал о планирующемся нападении. Спустя мгновение ты опрокинул на меня котел и что-то прошептал. Я почувствовал, что тело парализовало, я даже не мог крикнуть.
Тем временем кто-то из Пожирателей грубо схватил тебя за руку и выволок на середину класса.
- Вот и твой сынок, Люциус, - ехидно сказал он, - что будем делать с ним?
- Дождемся прибытия Господина, - голос Малфоя был все так же холоден, ни одна мышца на бледном, почти бескровном, аристократическом лице не дрогнула. Словно речь шла не о судьбе его единственного сына.
Ты взглянул в мою сторону всего один раз, помнишь? Когда все присутствующие приветствовали Лорда. Кто добровольно, а кто под прицелом палочки. Хотя, хочу отметить, многие мои одноклассники проявили отчаянную храбрость. Вот уж не ожидал такого от Невилла. Помнишь, как он плюнул Тому в лицо? А Гермиона? Она отказалась встать на колени, даже под Круцио. Ей досталась легкая смерть – всего лишь яркая зеленая вспышка. Снейпу повезло меньше. Им занялся сам Волдеморт. Думаю, после этого никто не смог бы его опознать. И все это происходило за считанные минуты.
Именно тогда ты беззвучно прошептал: «Я люблю тебя», а я не мог ответить…
Наверное, на класс наложили какие-то чары, помню, как-то давно Герми говорила, что в Хогвартс нельзя аппарировать. Это уже не важно. Я помню страх на твоем лице, когда Лорд нацелил на тебя палочку и прошипел «Легилименс». Ты боролся изо всех сил, я знаю. Тома это очень разозлило. Он понял, что от тебя он ничего не узнает. Ни обо мне, ни о ком-то еще. Зачем ты сделал это? Лучше бы ты рассказал – все. Тогда, возможно, ты остался бы жив. Почему ты предпочел умереть? Я ненавижу тебя за это! Но еще больше я ненавижу тебя за то, что ты заставил меня смотреть, как ты умираешь, и быть не в силах помешать этому. Как ты мог?! После нескольких Круцио и Сектумсемпры ты упал под ноги Лорда. Ты умирал, а я смотрел на это и даже не мог заплакать! Возможно, действие твоего заклинания кончилось из-за сильного стресса или… из-за твоей смерти, но через некоторое время я снова мог двигаться, хотя по-прежнему оставался невидимым. Не помню, какие силы я призвал, не помню, какие слова произносил, однако в следующее мгновение бывший класс Зельеварения превратился в руины, погребая под камнями всех – Пожирателей, Волдеморта, тебя, меня.
И темнота.
- Мистер Поттер, время пить лекарство. – Прозвучал тихий женский голос.
Воспоминания растаяли, как дымка, оставляя за собой какую-то мазохистскую радость. Я вспомнил! Боль в груди стала такой, что я уже почти не мог дышать… почти. Это поправимо.
Снова утро. Еще один невыносимый день. Ну ничего, сегодня я, наконец, сделаю то, что собирался. Пока медсестра вкалывала мне какой-то препарат, я осторожно вытащил из кармана врачебного халата волшебную палочку. Помнишь, однажды ты точно так же вытащил ее у меня на квиддиче и помог поймать снитч?
Потерпи, любимый. Мы еще сыграем в квиддич. Где-нибудь на другой стороне Луны. Я скоро приду.