Accio!

Верю. Я тебе верю.

Знаешь, мы все-таки странные с тобой. Странно и непонятно, искать тебя в полутемных коридорах, раздражаться, вспыхивать всепоглощающей ненавистью, лишь затем чтобы притиснуть тебя к каменной кладке стены и выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы «Ненавижу!». Странно, что ты, цедя свои оскорбления, еще ближе прижимаешься ко мне. Но никому почему-то не кажется странным то, что наше дыхание сбилось явно не от злобы.
Заешь, несмотря ни на что, ты занимаешь очень важное место в моей жизни. Почти все, что я делал, совершалось под действием эмоций после разговоров с тобой. Помнишь нашу первую встречу? И потом распределение? Такое не возможно забыть. Если бы.… О, сколько же было этих «если». Может, все было бы иначе, было бы лучше. Но я не хочу ничего менять.
И что бы ни случилось впредь, я ценю то, что есть у нас сейчас.
***
По окнам стучал дождь. Тихая, переливчатая музыка. Капли, стекая по стеклу, казалось, рисовали чей-то портрет. В гостиной было тепло, даже душно. А там, на улице, наверняка свежо и прохладно. И, скорее всего, пахнет водой и весенними травами. Хотелось выйти туда, под дождь, раскинуть руки и взлететь.
Он поерзал на подоконнике, устраиваясь удобней, и прислонился виском к холодному стеклу. Щеки ощутимо пылали. Почему-то казалось, что природа на минуту остановилась, задумавшись. Он вздохнул. На секунду пришло четкое осознание того, что он должен быть сейчас там, а не сидеть здесь, в этой душной комнате, слушая смеющихся друзей. И чем дольше он сидел здесь, тем почему-то отчетливей становилось это ощущение. Вскочив с подоконника, он пошел к выходу из гостиной.
- Гарри, с тобой все в порядке? Ты куда? – Гермиона. Он что-то невнятно буркнул ей в ответ, скрываясь за приоткрывшимся портретом.
Стены школы давили. Было тесно и неуютно. Хотелось вырваться отсюда, сбежать. Казалось, что еще чуть-чуть и эти стены проглотят тебя, растворят тебя в своей каменной плоти.
На площадку Астрономической башни он вышел, задыхаясь от быстрого бега. Вдохнул сырой прохладный воздух и подошел к бордюру. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Дыхание перехватило от ощущения полета.
- Так, так, так, - за спиной раздался до боли знакомый манерный голос. – Поттер, что ты тут делаешь?
Он оглянулся. Белые, чуть растрепанные волосы, серые глаза…. Малфой. Желание нахамить, сделать больно пропало также быстро, как и возникло. Он улыбнулся.
- Привет!
- Виделись уже, - в голос Малфоя вкрались отчаянно-нежные нотки. Он улыбнулся в ответ. – Так что ты тут делаешь?
- В гостиной стало душно. А потом вдруг захотелось сюда. Будто тянуло что, - Гарри выдохнул и сделал к Малфою шаг. – Знаешь, я бежал по коридорам, и только здесь понял, что хочу увидеть тебя.
- Правда? – почти шепотом спросил Драко.
- Правда, - шепотом согласился Гарри. Он потянулся к нему и прислонился лбом к его плечу. – А ты что тут делаешь?
- Тебя ищу, - как что-то само собой разумеющееся ответил Драко. Тонкие холодные пальцы Драко запутались в волосах Гарри и мягко оттянули голову назад.
- Дра… - просительно протянул тот.
- Что? – легкая, почти невесомая улыбка.
- Поцелуй меня.
- А что, если нас кто-нибудь увидит? Здесь ходит порой слишком много народу.
- Плевать на них. Просто сделай.
Серые глаза зажигаются искрами сумасшедшего веселья и страсти. Губы тронула мягкая улыбка, и слезеринец притянул Гарри к себе. Поцелуй был нежным, осторожным. Не было всепоглощающей страсти, обжигающей и затмевающей разум. А были лишь нежность, и, может быть, понимание. Гарри прижался еще ближе к слизеринцу и обвил руками его шею, вороша волосы. Рука Драко медленно сползла на поясницу любимого гриффиндорца, еще ниже, и сжалась уже на ягодице. Малфой оторвался от Поттера и потянул его к выходу из башни.
- Ты заболеешь, - задыхающимся голосом выдохнул он. – Пойдем ко мне.
- И как, по-твоему, отреагируют остальные слизеринцы на мое появление в вашей гостиной? - Гарри остановился и дернул Малфоя на себя.
- Разве это их дело? – Драко передернул плечами, и продолжил. – В любом случае мне уже надоели эти кошки мышки. – Он провел кончиками пальцев по щеке гриффиндорца. – Мне хочется быть с тобой, и при этом не от кого не прятаться. Целовать тебя. Хочу, что бы все видели, что ты мой. Мне надоело притворяться. Я боюсь, что однажды кто-то из мой своры нашлет на тебя какое-нибудь проклятье, а я не смогу тебе вовремя помочь.
- Драко, - зеленые глаза наполнились удивлением. – У нас все будет хорошо. Верь мне.
- Я верю, - тяжело вздохнул слизиринец. – Я тебе верю.
***
А потом я пойду к себе в гостиную. И Гермиона, волнуясь, спросит все ли со мной хорошо. И я, надев маску мальчика-который-что-то-там, улыбнусь ей и отвечу, что все хорошо.
Знаешь, я уже научился врать. Почти также виртуозно, как и ты. Ты хороший учитель. Ты можешь гордиться собой.
Знаешь, мне бы многое хотелось изменить, ничего не меняя. Но я понимаю, что это невозможно. И поэтому завтра утром, проходя мимо тебя, я толкну тебя посильнее. И у тебя на коже, скорее всего, останется синяк. И вечером я буду целовать его, извиняясь за свою грубость.
Знаешь, я верю, что у нас все еще будет. В нашем мире вера очень многое значит. И поэтому, что бы ни случилось, как бы не изменилась наша судьба, я тебе верю.

Конец.