Accio!

«Почему ты не сбежал тогда? Когда у тебя была такая возможность. Когда лишь ветер и небо знали о том, что ты есть. Когда никто тебя не знал, не видел, не хотел знать. Почему ты тогда не сбежал? Почему мир оставил тебя? Для кого?» - слишком много мыслей о слишком ничтожном пункте. Слишком много слов для слишком маленького тебя.
Гарри, Гарри Поттер.
Его слава, его всеобщая любовь, его всеобщая преданность. Все это в один миг исчезло. Исчезло так же, как и пришло. И он не помнил, как. Или забыл, или просто не хотел это помнить. Но ничего уже не осталось.
Ничего уже не было долгие 12 лет.
Последний год в Хогвартсе. Последний год в кругу тех, кто ему дорог, кто может быть все еще никак не в состоянии убить свою память.
А потом куда-то унеслось целых 12 лет. Целых 12 лет.
Он только сейчас задумался о том, что это ужасно, ужасно много времени. Что это целая жизнь. Целая жизнь, которую он так и не прожил.
За эти 12 лет многое произошло. Смерти, счастье, любовь, горе, беды, солнце и дожди. Было все, что бывает за 12 лет. Но все было только не с Гарри Поттером. С кем-то другим. С кем-то ему не знакомым. С тем, кого он так часто видел, что успел выучить все его изъяны, все привычки и манеры. С тем, кого он на протяжении 12 лет видел в отражении зеркала. В холодной, серебрянной поверхности. В той, что никогда не отразит в глазах ни жизнь, ни душу, ни любовь.
А разве все это у него было? У этой тени? У того, кто всегда прятался под маской Мальчика-Который-Выжил? Он не знает. Слишком много сил забирает эта каждодневная игра в прятки под маской. Слишком много сил.
Теперь у него нет сил, чтобы думать. Чтобы жить, чтобы ходить, дышать, радоваться.
Ему это уже ни к чему. Не нужно ему это все.

Погода как обычно стояла из самых мерзких осенних погод.
Погода всегда любила людей, всегда любила им пакостить и навевать те настроения, от которых люди всегда стремятся убежать. Подальше, совсем далеко. Но к сожалению, погода – вездесуща.
Лил мелкий холодный дождь. Противный и неприятный. А Гарри просто идет по улице, ему на все наплевать.
Набережная Эмбенкмент медленно переходит в Виктория Гарденс, а за ними будует Парламент, Биг Бен. За ними, там, за этими садами, там живут люди. А почему он, он не может быть там? Почему он только лишь туда идет? Что же он делал 12 долгих, страшно долгих лет?
Он забыл. Его кто-то заставил забыть. Одно имя все крутится и крутится у него в голове, одно единственное слово. Но так не хочется его произносить вслух, да и про себя его говорить никогда не хотелось. Но, но что поделаешь. Как бы проверяя свой собственный голос, не исчез ли он, Гарри выдыхнул:
- Жизнь….
Да. Она. А кто другой? Малфой или Пожиратели Смерти. Нет. Они мелкие, жалкие люди. Они так не способны жестоко играть. Не способны. Такие права есть у нашей жизни. У нащей судьбы. У этих низких, серых, холодных Небес.
- Да за что же вы так меня ненавидете?
С криком боли и иступления Гарри сел на скамейку. На мокрую от противного дождя скамеку. Задрал голву верх и долго, очень долго так сидел. Сидел и смотрел на небо. Что же он там искал? Чего он ждет от Небес?

Нас с детсва учили тому, что такое одушевленные предметы, а что нет. Вот камень – это неодушевленное. Соседка по парте – наоборот. Она дышит, говорит, у нее бьется сердце. Она – живая. Одушевленная.
С детсва мы вкладывали души самым простым и самым верным способом. Но взрослея, портясь, умирая, мы перестали это делать, потому что души умерли в нас намного раньше, чем мы это поняли.

Небо так и продолжало низко висеть над головой Поттера.
А Гарри так и продолжал сидеть на скамейке, задрав голову вверх.
Небо было неодушевленным.
Гарри Поттер – тоже.